Этот человек постоянно на людях – руководит, несёт бремя ответственности, принимает решения, вдохновляет, выращивает таланты. Нам же очень захотелось узнать, а какая Елена Юрьевна домашняя, увидеть закулисье её большой творческий жизни.
Применить расхожую характеристику: «Активная жизненная позиция», сказать так об Елене Погребняк – не сказать ничего. Конечно, всех полевчан, хотя бы немного знакомых с этой женщиной, интересует одно: как она всё успевает? Елена Юрьевна слышит этот вопрос если не каждый день, то пять дней в неделю точно. И даже имеет коронный ответ: «Чем больше у тебя дел, тем больше времени в сутках».
– Елена Юрьевна, мы догадываемся, что в сутках у Вас остаётся каких-нибудь полчасика свободного времени на ещё какую-то жизнь, помимо общественной. Домашнюю.
– Наверное, для меня это самый сложный вопрос. Домашней женщиной я не являюсь. Детей вырастила, внуки не рядом, они живут в Екатеринбурге. Время от времени мы встречаемся, очень скучаем друг по другу. Зато они всегда хотят ко мне в гости, ждут, когда между концертами и мероприятиями бабушка найдёт время побыть с ними.
Знаете, я часто думаю: «Вот ещё чуть-чуть, и, наверное, я стану домашней». С этой мыслью я долго существовала. Я всегда мечтала о кресле-качалке, которая непременно будет у меня в старости. Все фотографии с многочисленных гастролей поначалу добросовестно оформляла в альбом, подписывала, именно для того, чтобы холодными зимними вечерами, посиживая в кресле-качалке, рассматривать и предаваться воспоминаниям. Но когда в 2020 году пандемия нас всех рассадила по домам, закрыла за нами двери и сказала всем активным женщинам: «Хотите быть домашними? Получите!», я поняла, что для меня сидение дома – это начало конца, а я ещё не всё в этой жизни доделала.
Елена Юрьевна рассказывает, что проводить время всей семьёй удаётся редко, но эти дни приносят всем абсолютное удовольствие
Да, у нас есть замечательный сад, за которым ухаживает мой муж. Николай оказался удивительным цветоводом – сад благоухает, у нас на участке растут такие цветы, которых нет, наверное, нигде. А помидоры! Таких вообще нет ни у кого на Урале. Друзья называют этот сорт «Николай Погребняк». А ещё он у меня рыбак, грибник, путешественник. Конечно, таким мужем можно гордиться, потому что именно благодаря его терпению я состоялась как личность.
О своей нечеловеческой (с нашей точки зрения) занятости Елена Юрьевна рассуждает философски. Она считает, что каждый её проект, каждое дело, за которое она так смело берётся, – это для неё и личная жизнь тоже. «Перезвоны» – моя семья, «Городок солнца» – тоже моя семья, малышня в студии «Звук и цвет» – тоже все родные и любимые», – говорит она.
– Недавно Вы отметили юбилей. Кто находился с Вами рядом в этот день?
– Была торжественная часть – всё как полагается – и семейная. Мы с детьми и внуками все вместе поехали на термальный курорт в Челябинскую область, прекрасно провели время.
– Расскажите о детях, внуках. Очень любопытно, связаны ли они с творчеством.
– Старшая дочка – Ольга. Она у нас очень интересная дама, в постоянном поиске: сначала окончила музыкальное училище имени Чайковского, потом журфак, в это время работала в администрации Екатеринбурга, потом ушла в декрет рожать мне внука и себе сына. Потом она окончила магистратуру как психолог, и теперь всё время где-то учится, у неё без конца какие-то курсы. Занималась даже постановкой речи и совершенствованием ораторских качеств – ей интересно всё. И при этом она служит регентом в храме, и это тоже одна из составляющих её жизни.
Оля прекрасная мать, я такой не была никогда. Я сейчас смотрю на своих внуков – они хорошо, правильно воспитываются, и я их очень люблю, и они меня. Причём я им не бабушка, я им подружка. И нам всем так интересно друг с другом! С Мишей мы ведём разговоры о жизни, ему 7 лет, он в этом году пойдёт в школу. Чтобы вы понимали, это не я его жизни учу, у него всегда и на всё есть свой взгляд и он его убедительно транслирует – очень у нас зрелый молодой человек.
Внучке Авроре 3 года и 9 месяцев. Сами понимаете, это такое время, когда ты принцесса. У нас есть корона, которую бабушка подарила на Новый год, эта корона надевается на зимнюю шапку, комплектом к пижаме и даже на купальную шапочку. Принцесса есть принцесса. Сейчас у неё пора «Холодного сердца» (от редакции: мультфильм, любимый всеми девочками). Она надевает плащ, корону, туфли на каблуках и так смотрит фильм. В этом возрасте, как и все дети, она считает себя очень мощным центром вселенной, в общем-то, для нас им и является. А мне безумно нравится быть подданной её высочества! Во мне вообще нет протеста по этому поводу.
О внуках Мише и маленькой Авроре Елена Погребняк может говорить часами. Как и у всех бабушек, они у неё самые замечательные
Тут в Елене Юрьевне просыпается бабушка. Она начинает искать в телефоне видео с внуками: «Ну, вот посмотрите! А вот тут! А здесь посмотрите? А ещё сейчас покажу… До чего люблю».
– Есть у меня два сына, Серёжа и Кирилл, они близнецы. У них у обоих очень мощная амбициозная база. Кирилл – нейрохирург, он работал в Екатеринбурге, сейчас в Нижнем Тагиле. Задумал в 9 классе, что будет нейрохирургом, я долго посмеивалась над эти планами, пока он не доказал всем, и себе в первую очередь, что так и будет. Серёжа ищет себя, пробует разные сферы, сейчас работает на одном из машиностроительных предприятий. Завтра мальчишкам будет 29 лет (с Еленой Юрьевной мы встретились 2 марта). С Серёжей мы, бывает, спорим, но он такой удивительный, и знаете, это тот человек, который умеет по-настоящему любить. Ни невестками, ни внуками парни меня пока не одарили.
– Делаем вывод: личная (семейная) жизнь всё-таки есть. А также отдельно «Перезвоны», «Городок солнца», депутатство. Итого: четыре жизни Елены Погребняк.
– Да. Наверное, даже ещё что-то не посчитали. Я, когда с головой погружаюсь в какое-то дело, полностью отключаюсь от всего остального, абсолютно забываю о том, что у меня есть ещё какая-то жизнь.
– Сколько лет возглавляете лагерь? Где все эти годы берёте силы? Ведь это не только радость, это ещё и большая ответственность, причём не разовая, а растянутая на три летних месяца.
– 14 лет! Сама от себя не ожидала. Дети, которые сейчас работают инструкторами, когда-то приезжали в самый младший отряд.
Степень ответственности действительно очень высокая. Как только дети заезжают в лагерь, ты понимаешь, что теперь жизнь и здоровье каждого из них зависит от того, как ты всё здесь организуешь. Я очень дорожу словами родителей: «Елена Юрьевна, мы Вам доверяем». Это заработать надо! И надо отрабатывать.
Воспитателям я всегда говорю: «Когда вы смотрите на детей, увидьте за их спиной родителей, которые вам доверили самое ценное. Если вы за день ни разу не посмотрите ребёнку в глаза, если он почувствует, что его здесь не любят, какой вы тогда воспитатель?». С вожатыми я провожу тест: через три дня после открытия смены беру список отряда, показываю на любую из фамилий и прошу: «Расскажи мне всё, что знаешь про этого ребёнка». Сразу становится понятно, какой ты вожатый. В лагере главным является ребёнок, а точнее, 334 главных человека. Да, дети разные, есть трудные, и наша задача – «обратить их в нашу веру». И вот тут срабатывает обалденная штука...
В этот момент в глазах Елены Юрьевны вспыхивает огонь. Он непередаваемый. Подключаются мимика, жестикуляция. Понимаю, что мы зашли в тему, на которую этот человек может говорить бесконечно с безграничным упоением.
– В первый день смены у нас происходит инструктаж. Это такой театр одного актёра: я должна на этом инструктаже «написать повесть о первой любви» – так рассказать детям про лагерь, чтобы, во-первых, им стало хоть чуть-чуть меньше хотеться домой (хотя нормальный ребёнок, конечно, хочет домой), во-вторых, представить им людей, которые вокруг них. Я им рассказываю, что эти люди не могут жить без лагеря, я не могу жить без лагеря, что-то необъяснимое нас всех сюда несёт, это биохимия какая-то. «Городок солнца» – это само по себе место, как говорят ребята, чуть ли не сакральное. У меня к нему такое отношение (Елена Юрьевна складывает ладони, как будто держит солнце): мне дали подержаться за это место, и моя задача – не испортить. Я здесь не Наполеон, главный здесь – ребёнок, а я регулирую всё так, чтобы лагерь расцветал дальше, чтобы каждый ребёнок почувствовал себя здесь как дома.
В кабинет директора лагеря «Городок солнца» заглядывают разные индивиды.
Сейчас корпуса благоустраиваются, старых осталось два. Старшие дети просят: «Пожалуйста, не трогайте: это кусочек старого лагеря, это исконное, родное». 1-й и 2-й отряд с удовольствием живут в этих старых корпусах, пусть удобства на улице, но в этом своя прелесть – всё как раньше.
Почему я ещё обожаю работать с детьми, в лагере это в наибольшей степени проявляется: там по большому счёту нет вранья. Да, они могут в каких-то случаях юлить, но они не предатели, и, если начинают любить, то делают это искренне, честно, по-настоящему.
– Не можем не спросить про ваших «Перезвончиков», ведь Вы и этот ансамбль друг от друга неотделимы. Пытались пересчитать страны, в которых вы побывали на гастролях, и сбились.
– Мы тоже сбились. У нас было 34 поездки, стран 10 или 12, наверное. Это и Европа, и Азия. Несметное количество конкурсов. Признаться, есть какое-то перенасыщение, я перестаю такие события любить. Сейчас просто наслаждаюсь репетиционной и постановочной работой. Мне очень нравится экспериментировать. Сейчас у нас с Аллой Борисовной Бердниковой и Леонидом Алексеевичем Чередниченко 14 обалденно поющих парней. Какой ещё коллектив может этим похвастаться? Мы строим шикарное четырёхголосье, делаем лирические песни, которые никогда не делали, потому что не было так хорошо звучащей мужской партии, а сейчас есть.
Накануне у Детской музыкальной школы № 1 во Дворце культуры Северского трубного завода прошёл большой отчётный концерт. Конечно, в него вошли несколько коронных номеров ансамбля «Перезвоны». Об одном из самых новых Елена Юрьевна рассказала нам.
Номер «Поле» ансамбля «Перезвоны» – с глубочайшим смыслом
– Есть у нас трёхголосная песня «Поле», она настраивает на такие чувства, на такие глубокие размышления… Суть в том, что несколько солистов стоят в центре, поют, а во втором куплете выходит весь состав ансамбля в белых рубахах и сапогах. Вот встаёт этот батальон, а потом звучат такие слова: «Блестят они на солнце калёными штыками, потом прижмутся к полю холодными щеками», и они постепенно отходят назад, в вечность. А ребята, которые остаются петь, опускают головы, и звучит последний куплет: «А что теперь на поле боя? Одна трава, не боле». И мы с ними уже имеем право философски подходить к смыслу песни.
Ну и не могу не сказать о смене, которая к нам пришла. Я уж думала, этих выпущу, и всё. Да щаас! (литературная правка этого слова не передаст интонацию). Там такие малыши! Такая вкуснятина! Вы не поверите, приходят на урок, а я по какой-то причине задерживаюсь, и они начинают сами петь, потому что им хочется. Им хочется петь, учиться, преодолевать. Это такой материал, из которого можно лепить следующее поколение. Я чрезвычайно этому рада. Есть ради чего ещё чуть-чуть задержаться на этой стезе.
– Говорят, из «Перезвонов» никто не уходит, состав с каждым годом становится только больше. Сколько у вас сейчас ребят?
– В начале года было ровно 100. Уникальный, талантливых, ярких. Действительно, практически никто не уходит, у нас очень хороший крепкий коллектив. А сплотился он в поездках. Знаете, как говорю? Коллектив рождается с первой чашкой «доширака», съеденной несколькими ложками.
«Перезвоны» – это большая красивая жизнь. Я же с ними пою сама! Поют сейчас подростки? Нет. А это нарушение генома человека. Человек обязан петь, потому что пение родилось раньше речи. Сейчас эти непонятные обрывочные композиции, где есть ритм, но нет музыки. А эти дети, мои дети, воспринимают музыку иначе, у них срабатывает этнокультурная, генная память. Они более стрессоустойчивы, чем сверстники, потому что у них есть защита, которую даёт исконно русская песня. Они вышли и кааак спели! И всё! И я с ними пою по 3–4 часа в день. Как же я буду другой, если я пою?! Когда человек поёт от души и с удовольствием, он пребывает в особой энергетической фазе своего существования. Это и диафрагмальное дыхание, все внутренние органы находятся в порядке, потому что мы их поддерживаем диафрагмой, это кислородный обмен, гораздо больший, чем у непоющих людей, потому что мы правильно дышим. Поющие люди здоровее и морально, и физически.
– Елена Юрьевна, всё равно же надо иногда перевести дыхание. Как Вы отдыхаете? Книжка, сериал? Может быть, вышивка?
Тут Елена Юрьевна как расхохочется. Понимаю, что сморозила глупость: ну какая здесь может быть вышивка – найти бы время для сна...
– Книги я читаю. Люблю современную литературу, произведения мне советует дочь. Последние время в полном восторге от книг шведского писателя Фредрика Бакмана. «Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения» и «Здесь была Бритт-Мари» мне очень нравятся, там очень много близкого мне.
– Читатели не поймут, если мы, как и все, не спросим, как Вы всё успеваете.
– Люди иногда смотрят на меня не то с сочувствием, не то с жалостью, как на ломовую лошадь. А я занята только тем, что люблю. От любимого не устают. Да, бывает, забегаешься, как в том стихотворении: «Если я трудом добита», понимаешь: так, запас топлива закончился, надо хотя бы выспаться. Мне кажется, у меня где-то там (Елена Юрьевна поднимает указательный палец вверх) есть какая-то подпитка. Я не верю в силу знаков зодиака и прочее, но есть что-то такое, когда я встаю и, как барон Мюнхгаузен, говорю себе: «Распорядок дня такой: «6.00 – подъём, 7.00 – разгон облаков, 8.00 – подвиг». И если опять что-то не доделаю, сама с собой перестану здороваться». И да, я безнадёжный оптимист. Может, это и есть ответ на Ваш вопрос.
Фото из личного архива Елены Погребняк
