За 30 лет благодаря прихожанам и финансовой поддержке меценатов храм во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла и прилегающая территория восстановлены, с первого дня служения отца Сергия действует воскресная школа для детей и взрослых, организована работа реабилитационного центра для наркозависимых. В библиотеке храма собрана уникальная коллекция старинных книг и монет.
В Полевском городском округе при непосредственном участии отца Сергия построен храм во имя святого равноапостольного великого князя Владимира в посёлке Станционный-Полевской, где он был настоятелем 10 лет в том числе; по назначении благочинным Полевского округа благодаря его содействию возрождалась жизнь приходов в сёлах Косой Брод, Курганово, Мраморское и Полдневая; тысячи людей крещены в православную веру.
– Отец Сергий, расскажите, как 30 лет назад для Вас здесь, в Полевском, всё начиналось?
– Начиналось всё, я бы сказал, неожиданно. Мой духовный наставник настоятель екатеринбургского храма во имя Всех Святых протоиерей Владимир Поммер, давая мне рекомендацию на рукоположение, рассчитывал, что я буду священником этого храма. А епископ Никон после моего рукоположения хотел меня оставить служить в кафедральном соборе. Владыка со мной даже вёл речь о том, чтобы мне стать секретарём епархии и клириком храма во имя Пророка и Предтечи Иоанна, тогда он был кафедральным собором Екатеринбурга. И вот это как раз-таки я воспринимал с ужасом (улыбается): прекрасно понимал, что эта должность не по мне и я к этому не стремлюсь – не карьерный я человек, хотя потом мне много раз предлагали, в том числе и владыка Викентий, прийти старшим священником в собор или в красивейший огромный храм Архангела Михаила в Ревде, который строился в том числе под моим небольшим руководством. Потом строился храм Большой Златоуст в Екатеринбурге, и тоже стоял вопрос о моём настоятельстве там.
Назначение в Полевской случилось при сложных обстоятельствах, которые сложились в Петро-Павловском храме. Бывший настоятель этого прихода, как потом, к сожалению, выяснилось, был психически больным человеком, скрывшим от священноначалия своё серьёзное уголовное прошлое. Из-за него развивалась нехорошая ситуация в самом приходе, здесь формировалась самая настоящая секта. И когда епископ Никон попытался своим указом отстранить священника от управления приходом, тот поднял самый настоящий бунт, в котором участвовали не только прихожане, но были привлечены и казаки, и представители властных кругов. Это факт. И когда этот бунт обрёл уже чёткие очертания, стало понятно, что с ним надо что-то делать. А я в это время просто служил, был молодым священником, об этой истории – ни сном ни духом. Меня вызвали на епархиальный совет и объявили, что я получаю назначение в Полевской настоятелем. Владыка сказал: «Надо спасать приход». И это было единственное наставление.
Я принял назначение и приехал в Полевской.
Прихожанам Петро-Павловского храма в то время было внушено очень искажённое представление не только о епархиальной власти, но и о Церкви, и о месте Церкви в обществе. Что делать? Как менять ситуацию. Я стал просто служить литургии, служить Богу. Одна из самых востребованных и удачных форм этого служения – это те беседы, которые с первого дня назначения в Полевской я проводил с прихожанами. Еженедельно, по много раз. Беседы строились на изучении Священного Писания, Евангелия и вопросов-ответов, возникающих у людей.
Это была очень благодарная реакция людей, когда они стали понимать Евангелие. Вопросы, которые задавали люди, касались в том числе их житейских проблем. Постепенно пришло понимание, как по евангельским заповедям необходимо выстраивать жизнь на приходе. В конце концов появились первые постоянные прихожане, новая община, восстановлена старая община, вернулись люди, благодаря трудам которых в своё время был возвращён храм. Это были те замечательные бабушки, которые в советское время продолжали молиться и сохранили некую преемственность с дорепрессионными временами. То есть мне удалось и сохранить старую общину, и привлечь новых людей. Благодаря такому воссоединению приход начал активно развиваться. Жажда понимания правильной духовной жизни была очень высока – на занятия приходили группами, в общей сложности около 150 человек. И вот уже 30 лет я не прекращаю эту практику: каждую неделю после литургии в воскресенье беседую с людьми.
Я считаю, что это была самая удачная форма не только восстановления мира на приходе, но и миссионерства в обществе. Вот так всё начиналось.
– В Екатеринбургской епархии не у всех приходов столько разных направлений деятельности, как у Петро-Павловского. Методику реабилитационного центра для избавления от наркотической зависимости называют уникальной. Как он появился? Это ведь дополнительная работа, часто неблагодарная.
– Середина 90-х годов прошлого века стала пиком расцвета наркомании: открылись границы, и к нам огромным потоком хлынула вся эта беда. Очень многие молодые люди не представляли себе, какая это колоссальная опасность для их жизни и что так быстро можно впасть в наркотическую зависимость. И до сих пор, а мы уже почти 25 лет работаем в этом направлении, многие этого не понимают. Я вот только что беседовал с одним молодым парнем, он полгода употребляет синтетические наркотики, до этого и учился, и работал хорошо. Я его спросил: «Зачем?». На что услышал: «Просто знакомый респектабельный человек предложил. Я думал, что просто попробую, развлекусь и всё». И не мог соскочить, пока его уже в полусознательном состоянии не привезли родители в наш центр. И таких историй в моей практике было огромное количество. Общество столкнулось с проблемой и не знало, что делать.
У меня впоследствии был алтарник, а до этого парнишка с наркотической зависимостью. Он просадил всё. И остался вместе с мамой на улице, даже квартира «ушла с молотка» из-за долгов. В 90-е этот вопрос решался жёстко. Его избили, поломали руки, ноги и бросили умирать возле леса. Он кое-как дополз до дороги, и добрые люди его привезли в больницу. После выздоровления от побоев он пришёл в храм, понял, что идти-то некуда: дома нет, друзей нет, денег нет. Стали мы его воспитывать, обучать, наставлять. В конце концов он крестился, стал нормальным человеком, был много лет моим алтарником. И вот на этом первом примере я понял, насколько трагическим может стать увлечение наркотиками. Родители зачастую тоже не понимают, с какой трагедией они столкнулись, и некоторые даже готовы были дать своим великовозрастным детям достаточное количество денег, чтобы они купили себе на передоз и не портили ни себе, ни им жизнь бесконечным воровством и психологическим терроризмом. Это реальные случаи. Страшная трагедия, вызов времени. И никто не знал, что с этим делать. Моя встреча с доктором Вячеславом Владимировичем Боровских предопределила судьбу центра. Как врач-нарколог, он видел, что проблема не решается лишь возможностями медицины. Мы были едины с ним во мнении о создании центра. Рассматривали под это дело разные здания, районы, вплоть до бывшего посёлка Филипповка. Но всё же пришли к выводу, что центр должен быть рядом с храмом, чтобы через христианские истины, через возможность участия в церковной жизни, в церковных таинствах человеческая душа исцелялась. По сути, мы понимали, что этим детям больше никто не может дать возможность вернуться в жизнь.
– Здание бывшего детского сада, которое вам предложили, к тому времени несколько лет стояло не используемым по назначению. Для города передача его приходу тоже стала выходом из ситуации?
– Да, этот детский сад закрылся за ненадобностью, отопление было разморожено, крыша протекала, сантехника и линолеум разворованы, окна побиты хулиганами. На его восстановление требовались огромные деньги, поднимался вопрос о его сносе. И тут появляются два волонтёра – доктор и местный батюшка: «Дайте его нам, мы там будем реабилитировать наркоманов». О! Две проблемы сразу решались: хоть кто-то начал заниматься наркоманами и непонятный объект забирают на восстановление. Очень быстро был подписан договор на бессрочное безвозмездное пользование.
Здание мы восстанавливали почти 10 лет. Наш большой друг и меценат Алексей Геннадьевич Пешков помог установить автономную газовую котельную. А начинали с ремонта части комнат и установки там печек, которые топили дровами. Появились первые реабилитанты. Они тоже помогали ремонтировать здание. Так с Божьей помощью и восстановили. Теперь в одной части здания реабилитационный центр, в другой – воскресная школа, библиотека, трапезная. Теперь это настоящий духовный центр.
– Никого не смущает, что детская школа находится рядом с реабилитационным центром? Как они сосуществуют?
– Они прекрасно сосуществуют. Ребята-реабилитанты не сидят за колючей проволокой, мы их адаптируем, они социализируются на нашем приходе, они молятся вместе со всеми прихожанами в храме. У них строгий порядок, в том числе молитвенной жизни, послушаний в самом центре. Разработан оптимальный распорядок дня, который позволяет получать христианские знания и применять их на практике. Никогда никто из прихожан не брезговал общением с такими ребятами, к ним относятся как к заблудшими, но братьями во Христе и обращаются соответственно. На самом деле это очень интересный опыт, когда отсутствуют ярлыки «наркоман» или «алкоголик», – это братья, которые попали в очень трудную жизненную ситуацию, и весь приход помогает им решить их проблему.
– И они ответно так же готовы помогать приходу?
– Да, они активно и с большой радостью, интересом активно участвуют в жизни прихода, в том числе помогают в организации и работе православного семейного палаточного лагеря «Скиния» (там отдыхают больше 120 детей): сооружают полевую «инфраструктуру», ставят палатки, дежурят на кухне, выполняют функции охраны. На приходе – аналогично. Например, Великим постом братья помогали приводить в порядок два придела: мыли стены и свод, красили. Мы всегда находим с ними взаимопонимание.
– Помимо бесед, воскресной школы, реабилитационного центра, у Вас есть ещё одно направление работы – уникальная библиотека старинных книг, есть и коллекция монет. Причём и книги, и монеты появились благодаря Вашему увлечению. Расскажите историю первых экземпляров.
– Музей старинной книги появился у нас не просто так, а благодаря тем сёстрам из первой общины, которые ещё в советское время гонений тайком собирались по домам, на квартирах и старались молиться. А церковно-богослужебные книги им достались от последнего монаха Верхотурского монатыря, который был родом из Полевского, от иеремонаха Келсия (Мотова). Он происходил из купеческого сословия, так же как и архимандрид Ксенофонт (Медведев), тоже полевчанин. После всех ссылок и гонений иеромонах Келсий вернулся в Полевской и привёз с собой книги. На многих из них есть приписка: «Из личной библиотеки иеромонаха Келсия». После смерти его последней ученицы, Евгении Михайловны, которая прекрасно знала богослужение, нам достался весь этот архив. Часть книг из этого архива были уже достаточно потрёпанные, старые, использовать их в богослужении было нецелесообразно: они бы очень быстро раскрошились, разрушились за пару лет. И вот тогда у меня возникла идея сохранить эти книги не просто в библиотечной фонде, а в музейном. Чтобы прихожане видели, по каким книгам совершались раньше богослужения. Это почти 300-летняя история.
Очень многие люди, у которых дома оставались такие книги, тоже принесли их в музей: на церковнославянском языке почти никто не читал. Вот так постепенно сформировался фонд. На сегодняшний день он состоит больше чем из 300 единиц.
Что касается монет, это не столько старинные монеты, сколько копии. Появились такие монеты по простой причине – это всегда очень интересно детям. Когда мы говорим об истории государства, одно дело, когда ребёнок слышит про императоров, императриц, и другое – когда он видит чеканку их профиля на монете: тогда книжные знания приобретают реальные формы, он может прикоснуться к прошлому. Вот в чём дело. Поэтому эта небольшая коллекция является больше вспомогательным материалом для исторических рассказов.
– Отец Сергий, много ли в Екатеринбургской епархии таких «многофункицональных» приходов?
– «Я вам не скажу за всю Одессу...». Приходы в крупных городах стараются быть многосторонне развитыми, почти везде есть воскресные школы. Относительно наличия реабилитационных центров, – да, не много. Недавно в Ревде при храме во имя Святой Троицы появился такой центр Благотворительного фонда «Ника». Они, кстати, перенимали и наш опыт в том числе.
В городах очень много хорошо развитых приходов. Другое дело – с сельскими: там не хватает финансовых возможностей. И тем не менее сельские священники, в том числе и в нашем Полевском благочинии, очень стараются в таких стеснённых условиях находить своё направление, чтобы развивать приход. Сейчас, например, очень динамично развивается приход во имя равноапостольго великого князя Владимира в Станционном-Полевском. Отец Сергий Волков с матушкой Александрой очень активно участвуют в жизни посёлка, возродили библиотеку, воскресную школу. Главная наша задача – чтобы активнее развивались сельские приходы. У городских всегда больше ресурсов и возможностей, но наши сельские священники молодцы, они стараются как могут.
– Когда оглядываетесь назад, анализируя 30 лет служения, какие достижения Вас больше всего радуют?
– Не хочу ничем хвалиться, потому что прекрасно понимаю, что это не мои достижения, а по милости Божией. Своими достижениями я могу считать только то, что у меня есть в душе. Если там горит вера, если там есть дух покаяния, если есть понимание смысла Божьего откровения, а ещё лучше, если есть понимание промысла Божьего, то это и есть самые главные достижения. А всё остальное – дополнение и исходит из главного.
Я всех прихожан призываю сначала навести порядок в душе и голове, а потом всё остальное начнёт развиваться и приобретать правильные формы.
Про себя могу сказать, что я только стараюсь и нахожусь в процессе своего духовного преображения.
