За четыре года, что врач хирург-гинеколог Лев Брыжко работает в Полевской ЦГБ, у него появилось немало благодарных пациенток. Подтверждением этого служат и купоны проекта редакции «Сердечный доктор», которые приносят наши читатели в знак благодарности за чуткость, профессионализм и благоприятный исход операций.
В связи с этим и возникла идея поговорить с доктором о женском здоровье и выполняемых операциях.
– Лев Андреевич, расскажите, какие операции выполняете?
– Подавляющее большинство наших операций – это удаление полипов, гистероскопия, вакуумные аспирации полости матки, удаление новообразований, операции по прерыванию беременности. Кроме того, выполняем полостные операции, такие как кесарево сечение, операции по удалению матки. Методом лапароскопии проводим удаление кист, стерилизацию, удаление спаек и другие операции, спектр довольно широкий.
– С чем наиболее часто обращаются?
– Целенаправленно статистику я не веду, но из того, чем отделение занимается, могу выделить небольшие влагалищные операции, вроде удаления полипов. С недавних пор стали делать операции по удалению матки, но не через разрез на животе, а через проколы передней брюшной стенки. В проколы вводится маточный манипулятор, с помощью которого отсекается матка, и после этого она достаётся через влагалище. Такой метод существенно менее инвазивный, пациентки восстанавливаются быстрее, из стационара мы их выписываем уже на четвёртые-пятые сутки после операции. Раньше после операции по удалению матки пациентки лежали от семи до десяти дней, больничный был дольше, дольше женщины восстанавливались.
– Сколько операций выполняете за месяц?
– Если считать все, включая неотложку, то порядка 50. Среди них 10–15 – это крупные операции, требующие серьёзного хирургического вмешательства.
– Есть мнение, что заболевания молодеют год от года, а женщины стали болеть чаще. Вы согласны с этим?
– Смотря о чём мы говорим. Если об онкологии, то, пожалуй, так. Но онкологию мы не оперируем, только диагностируем. Если мы говорим о такой патологии, как миома, то возраст пациенток, которым мы делаем операции по удалению доброкачественной опухоли, 40–50 лет. Появляются миомы раньше, но к этому возрасту они наиболее явно дают о себе знать. Здесь я бы не сказал, что заболевание молодеет. Вот кисты, да, помолодели, если можно так выразиться. К примеру, эндометриозная киста диагностируется сегодня у женщин и в 20, и в 18 лет, и у тех, кто не рожал, и у тех, кто родил одного ребёнка совсем недавно. Учитывая, что данная разновидность кист может привести к бесплодию, это довольно неприятная тенденция. Вообще, миома матки не является онкологическим заболеванием, очень редко переходит в злокачественный статус, но может быть причиной многих неприятных симптомов, таких как анемия, боли внизу живота, и так далее. Лично видел женщину, у которой из-за миомы уровень гемоглобина был 22 грамма на литр крови. Это крайне мало для нормальной жизнедеятельности человека. Вопрос – почему женщина довела себя до такого состояния? В таких случаях определённо показана операция, миому надо удалять. Операция чаще всего выполняется в объёме гистэроктомии, то есть удаления матки. Есть варианты. Безусловно, всё рассматривается индивидуально.
– Вы упомянули такой вид хирургического вмешательства, как удаление полипов. Тут без операции можно обойтись? Медикаментозно можно вылечить?
– Если полип уже сформировался, то медикаментозно его убрать нельзя, только путём хирургического вмешательства.
– Лев Андреевич, как Вы говорите с пациентками об их диагнозах, в том числе об онкологических? Рассказываете всю правду или что-то замалчиваете, чтобы поберечь женщину?
– Что касается онкологии, тут решающее слово не за мной, а за теми, кто подтверждает диагноз, – мы направляем пациента в онкоцентр, там врачи выносят вердикт. А по нашей части приходится иногда не только подробно объяснить серьёзность диагноза, не утаивая ничего, – некоторых женщин, которые не хотят лечиться, нужно, что называется, сознательно накошмарить, чтобы не пустили ситуацию на самотёк. «Всю жизнь у меня такой гемоглобин, но живу же я с этим. Хожу еле-еле, по стеночке, но ведь хожу», – вот так некоторые говорят. В таких случая припугнуть надо. Иногда интересы пациентов противоречат их желанию, а мы, в свою очередь, работаем исключительно в интересах пациентов.
– Есть мнение, что хирурги – довольно жёсткие и безэмоциональные люди. «Им лишь бы отрезать», – так говорят некоторые про врачей этой специализации. А Вы какой хирург?
– Грубить, быть жёстким с пациентами – это как минимум непрофессионально, и потом сегодня за любое грубое слово врач может ответить трижды. Можно идти на какие-то профессиональные уловки, но воевать бессмысленно. Стараюсь быть со своими пациентками максимально корректным, берегу их эмоции: это же женщины. Любое своё решение обосновываю, отвечаю на все возникшие вопросы.
– С недавних пор в Полевской ЦГБ гинекологические койки переведены в отделение хирургии. По-моему, это неудобно для пациенток: все ходят по одному коридору – и мужчины, и женщины.
– Согласен, что определённый дискомфорт для наших пациенток в сложившихся обстоятельствах есть, не будем кривить душой. Но мы постарались этот дискомфорт максимально сгладить – наши пациентки лежат в самом дальнем конце коридора, в правом крыле. Там же находится и манипуляционная комната, и туалет – передвижения наших женщин по коридору мы минимизировали. При этом пациентки голыми по коридору не ходят, они одеты, а если их везут после операции, то, естественно, накрывают простынёй. Тут скорее в другом дело – женщина знает, зачем она пришла в хирургию, и ей внутри себя некомфортно. А так в хирургии же и до этого женщины лежали, отделение всегда было общим.
– Поговорим про аборты. Много их делаете ежемесячно? Как, кстати, относитесь к тем, кто против абортов и предлагает их запретить?
– Скажем так, год от года их меньше не становится. Диагностировать у себя беременность полевчанки стали на более ранних сроках, больше стали приходить на медикаментозный аборт. Средний возраст тех, кто прерывает беременность, – порядка 30–35 лет. А насчёт запрета абортов – считаю, что выбор должен быть у каждой женщины. Как я сказал, возраст уже у большинства сознательный, в нём женщина в состоянии принять решение, оставлять ребёнка или нет. Кроме того, каждая женщина перед абортом посещает психолога. Мой опыт показывает, что отговорить женщину от аборта практически невозможно.
– Ваша супруга Анастасия Брыжко работает в Полевской ЦГБ патологоанатомом. Как живёт семья молодых медиков? Как вы отдыхаете, воспитываете детей? Обсуждаете по вечерам, как прошёл день?
– Работу обсуждаем в течение всего дня, не дожидаясь вечера, – переписываемся в мессенджерах, делимся тем, что происходит у каждого, обсуждаем, помогаем друг другу советом. У нас двое детей, дочери Маргарите 7 лет, сыну Степану скоро 4 года. Любим гулять все вместе, ездим в гости к бабушке, играем, читаем книги. Супруга увлечена шитьём интерьерных кукол, мне нравится разрисовывать миниатюры акриловыми красками – фигурки солдатиков и персонажей фантастических романов.
С супругой мы познакомились в медуниверситете. Учились вместе, потом поженились, родили сына, вместе приехали работать в Полевской. Стараемся во всём друг друга поддерживать.
– Лев Андреевич, хоть вопрос и банальный, но не могу не спросить, почему именно гинекология?
– Гинеколог-мужчина – явление нередкое, в стационарах в основном мужчины и работают. Если в женской консультации работают в основном женщины, то операции делают чаще мужчины. В процессе учёбы выбрал именно эту специальность.Главное, за что люблю свою работу, это за то, что я вижу результат. Человеку было больно, было плохое качество жизни – его прооперировали, и стало легче. Женщина чувствует, что ей помогли, и она благодарна за это. Есть отдача от моей работы, и это очень ценно для меня.
