Дорога от полевского загородного лагеря «Городок солнца» налево в сторону Чусовой давно облюбована рыбаками. Места красивые, трава по пояс, птички щебечут. Вместе с нами открывать пристань Долгое Плесо идёт сын Владимира Витальевича Кирилл. Здесь уже давно никто не живёт, но через Чусовую есть добротный железный мост. Попрыгав для проверки прочности на железной конструкции, мальчишка с лёгкостью оказывается на противоположной стороне. Уходим ещё левее по правому берегу. В руках у Ушакова лопата.
– Для чего? – спрашиваю.
– Хочу подкопать мраморную глыбу, посмотреть, насколько она в землю вросла.
Может оказаться, что глыба, о которой идёт речь, лежит на том месте более 200 лет. Находится она недалеко от берега. Возможно, она – одна из тех, что по каким-то причинам не были отправлены по назначению. Сегодня камень – свидетель того, что предположение Ушакова о существовании пристани Долгое Плесо верно.
– Местный фермер мне рассказывал, что этих камней было три, – продолжает провожатый. – Один он закопал в землю экскаватором, чтоб не мешал: у него тут покосы. Второй, говорят, кто-то разбил на куски и увёз. А третий врос в землю. На камне этом даже надписи есть.
Поля и в самом деле богатые разнотравьем. Огромные. Недалеко – несколько вековых сосен в три обхвата. Если бы только могли, они бы рассказали очень многое…
– Тут до Мраморского по прямой пять-шесть километров, – машет рукой Ушаков. – Оттуда на подводах мрамор доставляли к берегу и по большой воде весной отправляли в Пермь, затем по Каме и далее в Петербург.
Сегодня, глядя на спокойное мелководье Чусовой в окрестностях Полевского, сложно представить, что когда-то река была шире и глубже. Где-то там, ниже по течению, да, можно было легко отправить тяжело гружённые барки с металлом и камнем в сторону Перми. У нас же организовать грузовой сплав стоило немалых трудов.
Работая в архивах над книгой «История Раскуихи. От Татищева до наших дней», Владимир Ушаков обнаружил, что именно 250 лет назад, 20 апреля 1768 года, состоялась первая отправка мрамора с пристани Долгое Плесо, находящейся в двух верстах от деревни Раскуиха, в Северную столицу.
– Откуда взялось такое название? Разбирая архивные документы за 1723 год, я обнаружил неизвестную мне ранее деревню, расположенную на правом берегу Чусовой, – рассказывает Ушаков. – На чертеже смежности Арамильской слободы с Челжеутской волостью между Косым Бродом и Раскуихой была надпись «Долгое Плесо». Плёс – участок реки между изгибами или перекатами, отличающийся спокойным течением или большой глубиной и шириной. Это как раз та деревня, где позднее будет организована пристань по отправке мрамора в Петербург.
Владимир Ушаков пытается определить, насколько камень врос в землю.
Фото Елены Рыбчак
Тем временем мы подошли к каменному исполину. Поле, речка и он – свидетель былых времён. Кирилл тут же взгромоздился наверх. Камень кубической формы, со сторонами метра два, с гравировками. Явно видно, что выпилен, – с правильными краями. Дожди, ветра и морозы изъязвили его. Он посерел и кое-где покрылся мхом. Владимир Витальевич пытается подкопать с одной стороны, чтобы определить, как сильно монолит увяз в землю. Яма уже глубиной в два штыка лопаты, а края не видно. Действительно ли мраморная глыба не дождалась своего сплава или появилась гораздо позже, могут установить специалисты, если заинтересуются.
Как Татищев отправил сплавщиков осмотреть Чусовую для организации на реке пристани, Владимир Витальевич подробно описал в своей книге. Стоит сказать лишь о том, что в наших местах уральская река не совсем подходила для этого хлопотного дела, но поскольку сплавлять металл и камни по воде было выгодно, поручено было найти, подготовить и расчистить наиболее приемлемое место. Таким местом оказался берег в двух километрах от Раскуихи.
Получалось так, что в течение года добывали камень, плавили чугун, а весной по большой воде пробовали всё это отправить. Для этого в январе, феврале и марте строили сплавсредства – «коломенки», в длину 15 сажен с аршином, шириною 5 сажен. При них «лотки малые» длиною по 3,5 сажени. Расчищали русло Чусовой и по большой воде отправляли груз, поднимая дополнительно уровень воды, открывая плотины. Если сажень и аршин перевести в метры, получается, что размер коломенок почти 33 метра в длину и около 10 в ширину. На одну «коломенку» складывали около 50 тонн груза. Поэтому неудивительно, что при низком паводке такие громоздкие конструкции пройти по реке в наших краях не могли. Были годы, когда по Чусовой отправляли целые караваны – 94 плота с чугунными припасами Полевских заводов и три плота с мрамором. Бывало так, что сплав до Уткинской пристани продолжался неделями, а бывало, что груз и вовсе тонул. Поэтому, взвешивая все за и против, к 1776 году стали поднимать вопрос эффективности использования реки для сплава грузов. Сколько ещё после этого просуществовала пристань Долгое Плесо, неизвестно.
Сегодня здесь поле, и нет даже намёка на какие-то строения. Чусовая достаточно широкая, но, видимо, хороша она теперь лишь для любителей рыбного лова. А тёсаная мраморная глыба вросла в землю, как памятник нелёгкому труду уральских горнозаводских крестьян. Интересно, сколько ещё загадок хранит Полевская земля?
Вполне может быть, что эта мраморная глыба лежит на этом месте 200 лет.
Фото Елены Рыбчак
