Вокруг Кенчурки в конце XIX века действовали два староверческих скита, в которых получали духовные советы местные жители. Об истории этих монастырей мы частично узнали от жителей, частично из трудов историка, исследователя старообрядчества на Урале Сергея Белобородова.

Сегодня мало кто может показать места в глухих лесах, примерно в пяти километрах от Кенчурки, где в начале ХХ века спасались иноки и инокини в старообрядческих скитах. Пустыней, как их тогда называли, было две: мужская и женская. Мужской скит возглавлял известный и почитаемый в среде уральских старообрядцев монах – отец Израиль.

Как полагают, скит отца Израиля возник в безлюдном районе на берегу реки Нязи близ впадения в неё речки Кенчурки в первой половине XIX века и просуществовал до начала XX века. Старожилы Кенчурки так и не смогли вспомнить его название, но рассказали, что их предки-старообрядцы регулярно посещали скитских иноков.

Черноризец Израиль

Известно, что на первых порах единственным поселением, находившимся недалеко от скита, было охотничье зимовье Андрея Коминова. Примерно в 1880-х годах к нему присоединились семьи других старообрядцев, и появилась небольшая деревня Кенчурка. Её жители придерживались довольно консервативного направления старо­обрядчества – часовенного.

«Черноризец Израиль», как называют его в старообрядческих летописях, имел большое влияние на местных жителей. Он был авторитетным старцем, не случайно о нём говорится в «Родословии часовенного согласия», составленном отцом Нифонтом. В этом родословии автор выстраивает иноческую линию передачи древнего благочестия, существовавшую на Урале, и одним из её преемников называет отца Израиля.

Интересно описание скита одним из жителей окрестных деревень. В 1885 году он «по дороге домой через Ревдинский завод заходил к отцу Израилю в пустыню на реке Нязе и прогостил тут две недели. Обитель обширная, братии много, на службу созывали колоколом коровьим, за трапезу тоже, во время трапезы полагалось чтение».

Как и в других районах горнозаводского Урала, жители маленькой деревни Кенчурки тесно общались со скитниками. При этом первые существенно помогали вторым материально, скитники же занимались «обслуживанием» духовных потребностей кенчуркских староверов.

Святое место

Имя отца Израиля довольно часто употреб­ляется в отчётах православных миссионеров, опубликованных в Екатеринбургских епархиальных ведомостях. В 1880-е годы отец Израиль был одним из духовных лидеров старообрядцев не только в Ревдинской волости, но и на всём горнозаводском Урале.

В те годы, скорее всего, старец Израиль большую часть времени проводил в скиту. Однако в особых случаях он покидал обитель. Так, например, его имя зафиксировано в постановлении старообрядческого собора, состоявшегося в Екатеринбурге 11 января 1887 года. Об Израиле, как о ещё здравствующем лице, сообщается в миссионерском отчёте за 1888 год. А в документе, датированном 1899 годом, он назван недавно умершим.

Похоронен инок Израиль вблизи Кенчурки. Это место, как и расположенные рядом могилы других скитников – отца Иоанна и отца Анатолия, всегда очень почиталось у старообрядцев. Вплоть до 1960-х годов посещение могилы отца Израиля входило в программу паломничеств по старообрядческим святыням Урала.

К сожалению, среди современных жителей Кенчурки мы не нашли тех, кто мог бы показать могилу отца Израиля. Говорят, что сегодня она находится в запустении.

После кончины отца Израиля мужской скит, созданный им, ещё некоторое время продолжал действовать. Вот как описывал его в начале ХХ века православный миссионер: «Известен у старообрядцев и скит отца Израиля, получивший своё название от проживавшего здесь несколько лет тому назад старца.

Скит этот представляет собой посёлок домов в 10, находящихся в глуши лесов на берегах реки Нязи. Насколько глуха эта местность, можно судить уже по тому, что доселе никто не может точно сказать, в каком уезде находится скит. Одни говорят, что он находится в Ревдинской заводской даче, следовательно – в Екатеринбургском уезде, другие же утверждают, что он принадлежит к Нязе-Петровской даче, следовательно – к Красноуфимскому уезду.

Но, так или иначе, прискорбно то, что жители Верхнеуфалейского завода, занимаясь близ означенного скита приготовлением угля и его перевозкой в завод, имеют общение с его насельниками, бывая у них на молитвенных собраниях и беседах. А всё это способствует укреплению старообрядческих заблуждений в заводском населении!» (С.А.Белобородов «Из истории староверия в Пермской губернии»// Проблемы истории России. г. Екатеринбург, 2005).

Монастырский ланик

Мужской скит вблизи Кенчурки был не единственным. В трёх верстах от деревни находился женский старообрядческий скит. Как видно из отчётов миссионеров, он был многолюдный и хорошо обустроенный. Его окружал высокий забор, за которым находились жилые и хозяйственные постройки, деревянная часовня. Со временем скит превратился в монастырь. Как писали миссионеры, монахини в нём «занимаются рукодельничанием и огородничеством, чем и пропитываются».

Как считает исследователь истории старообрядчества на Урале Сергей Белобородов, женский скит просуществовал значительно дольше мужского. Его «упразднила» советская власть лишь в 1930-е годы. Однако и после этого пустынническая жизнь близ Кенчурки продолжалась вплоть до второй половины ХХ века. Известно, по крайней мере, о двух скитницах – матушках Македонии (Петуховой) и Елене (Калининой), которые в советское время проживали в одинокой келье на берегу речки Кенчурки. Монахини возделывали огород и, несмотря на запрет религии в СССР, молились. Лишь в 70-е годы они переселились в деревню, где скончались.

– Место, где раньше были скиты, называлось у нас монастырский ланик, – рассказала старожил Кенчурки Мария Коминова, – это три версты отсюда. Монахини из тех скитов и в войну, и после войны молились, некоторые жили у нас в деревне. По эту сторону реки они схоронены.

В центре Кенчурки и сегодня стоит бревенчатый дом, где жили последние монахини женского старообрядческого скита. Одна из них, Мария, по словам сельчан, жива до сих пор: родственники забрали её в Полевской.

По заветам отцов

Сегодня в Кенчурке продолжают жить потомки старообрядцев – людей, что пронесли веру в Бога, несмотря на все притеснения со стороны власти. Без них история России была бы неполной, это о них и толстовские «Казаки», и шолоховский «Тихий Дон». Кенчуркские староверы жили просто и сурово, исполняя заветы своих отцов о неустанном физическом труде, молитве к Богу и воздержании от излишеств.

– Мои бабушка и дедушка пришли в Кенчурку из деревни Горбуновой, спасаясь от притеснений советской власти, – рассказывает полевчанка Наталья Шахмина, – это было в 1939 году. Дорог на Кенчурку почти не было, они чувствовали себя в этом глухом месте более безопасно. Жили натуральным хозяйством, молились, очень много работали. У деда была большая семья: староверы серьёзно относятся к браку, разводов у них нет. Мой отец, глядя на их крепкую семью и честную жизнь, тоже стал старообрядцем. И сегодня в Кенчурке живут люди, для которых понятия чести, порядочности, скромности не пустой звук. Нам всем не мешало бы у них этому поучиться.