 Протоиерей Фёдор Конюхов.Родился 12 декабря 1951 года на берегу Азовского моря, в селе Чкалово. Окончил Одесское мореходное училище, Бобруйское художественное училище, Ленинградское арктическое училище. Капитан дальнего плавания. Совершил четыре кругосветных путешествия, 15 раз пересёк Атлантический океан на парусных яхтах, один раз на вёсельной лодке «Уралаз». Первый человек в мировой истории, которому удалось достигнуть пяти полюсов нашей планеты: Северного географического (три раза), Южного географического, Полюса относительной недоступности в Северном Ледовитом океане, вершины Эвереста (полюса высоты), мыса Горн (полюса яхтсменов). Первый россиянин, которому удалось выполнить программу «Семь вершин мира» – подняться на высочайшую вершину каждого континента. Член Союза художников СССР. Член Союза писателей РФ. Автор 14 книг. В 2010 году рукоположен в сан священника. Женат. Отец троих детей. |
Предложение поговорить о роли отца в семье отец Фёдор встретил задорным смехом: «Ну что вы! Какая роль? Вы меня без ножа режете».
Известный путешественник нечасто бывает в Москве, и в его творческой мастерской всегда очередь из желающих обсудить рабочие вопросы, получить благословение или просто познакомиться. Но он всё-таки нашёл время для интервью.
Мы сидим на втором этаже, где собраны иконы, книги, картины, предметы, привезённые из экспедиций, к которым в ходе рассказа отец Фёдор обращается как к живым свидетелям событий его жизни.
– Отец Фёдор, каким было Ваше первое детское впечатление от моря?
– Не помню. И как научился плавать, тоже не помню. Я же вырос на Азовском море. Даже родился на берегу. Мама говорила: «Пошла рачков собирать поутру, там и родила». У нас в роду все священники или моряки. И я с 8 лет уже знал, что буду путешественником, таким, как Георгий Яковлевич Седов. Мой дедушка участвовал в его первой экспедиции на Новую землю.
Дедушка говорил, что прежде чем стать путешественником, надо выучиться на штурмана, и я пошёл в Одесское мореходное училище. Потом уже закончил Ленинградское арктическое училище.
– Как получилось, что Вы пошли учиться в семинарию?
– Очень просто получилось. Поступил – и всё. Вот как я с детства знал, что буду путешествовать, так же знал, что буду священником. Мне представлялось, что где-нибудь в 50 лет я перестану путешествовать и стану служить на приходе. В 58 лет я принял сан.
– Считается, что в советское время было очень суровое воспитание, детей не баловали.
– Почему не баловали? Сколько детей при советской власти курили, пили, в тюрьмы попадали!
– Что Вас уберегло от дурной дороги?
– Меня уберегла цель. Я с детства знал, что должен дойти до Северного полюса, продолжить дело Георгия Яковлевича Седова. Дедушка сказал: «Ты должен оправдать азовских рыбаков». Он очень любил Седова, много мне про него рассказывал. Всегда жалел, что не был с ним рядом в последней экспедиции.
Дедушка умер, когда мне было восемь лет. Всё время, что я его помню, он лежал на лавке парализованный. Это он меня научил дневники писать. У меня его крестик есть (достаёт из-под рясы). Серебряный. Он стёртый уже.
В школе говорили: «Федька Конюхов? Он будет путешественником». Так что по многим предметам мне поблажки делали. Но если с математикой было плохо, я её зубрил, потому что знал, что в мореходку не поступлю. У меня была цель. Когда ты живёшь с целью, у тебя есть всё.
И в детях надо воспитывать нацеленность. Романтика должна быть, патриотизм. Тогда человек не будет думать ни о куреве, ни о пьянке, ни о деньгах. Если думаешь о деньгах, они будут уходить. Гонишься за наградой – награда будет уходить. Нужно делать своё дело, тогда к тебе будут приходить и деньги, и награды, и слава. Вот так надо жить.
Фото: сайт rusbatya.ru
– Отцовство – это счастье или бремя?
| Блиц-опрос |
| – Каким должен быть настоящий мужчина? – Настоящий моряк – тот, который ходит в океан. Настоящий священник – стоит у престола. Настоящий художник – стоит у холста и пишет картины. Пахарь – за плугом, лётчик – у штурвала. Вот это всё и есть настоящий мужчина. – А настоящий отец? – А отец – он всегда настоящий, если у него есть дети, семья. – Что Вы делаете, когда дети Вас не слушаются? – Ой, ну меня дети и внуки всегда слушаются, потому что я мало бываю дома, очень редко их вижу. Мы с женой прожили 30 лет вместе, а она говорит: «Да какие 30! Мы и 10 ещё не прожили!» У неё своя арифметика. Она считает, сколько мы вместе были. А внуки считают, сколько я миль прошёл. – Слова или поступок отца, которые особенно врезались в память и повлияли на вашу жизнь. – Отец для меня много значил. В нём я как раз видел настоящего мужчину. Он из рыбаков был, из поморов, и сам всю жизнь ходил в море, рыбачил. Я редко видел отца, но гордился им. Когда он приходил с моря, от него пахло рыбой, смолой. Это мне на всю жизнь запомнилось. Отец в прошлом году умер, ему было 98 лет. – Какие детские песни Вы знаете? Можете напеть любимую? – Я своим детям не пел детских песен. Пел Талькова, Высоцкого, Визбора, Окуджаву. Я же их всех лично знал, и они меня знали. Кого знал, тех и пел. |
– Дети – это счастье. Так же, как и внуки. Знаете, я вот сколько мировых рекордов установил, те же картины, книги написал. Но сегодня рекорд, а завтра его уже побили, сегодня книгами восхищаются, а завтра их уже забыли. А дети, внуки – это вечность, это ни с чем не сравнится.
– Каким вопросом Вы чаще всего задаетёсь как отец?
– Я не задаю себе вопросы. Я просто стараюсь, чтобы дети уважали и понимали меня и друг друга. Я никогда детей своих не бил, ни разу не поднял руку на них. Мог сказать: «Я не буду с тобой разговаривать» или «Я обиделся на тебя». И этого было достаточно, через несколько минут они уже прибегали в слезах: «Папка, не обижайся».
– А если Вы неправы, извиняетесь перед детьми?
– Я не прошу прощения, а говорю что-нибудь вроде: «Да, здесь можно было по-другому сделать» или «Я так поступил, потому что боялся за тебя».
– Вы путешествовали со своими детьми?
– Конечно. Перегонял яхту через Атлантический океан со старшим сыном, ходил с ним вокруг мыса Горн, через Тихий океан, через Индийский. Через Атлантический океан несколько раз. Но я бы не хотел, чтобы мои дети были путешественниками.
– А они?
– Они молодцы. Они говорят: «Мы ж понимаем, что никогда не будем такими, как папа». У них своя судьба.
– У них тоже есть цель, как была у Вас?
– Есть. Не такая, как у меня. Младший сын хочет быть военным. Сейчас в суворовское будет поступать. А старший – он как менеджер, хочет организовывать экспедиции. Он же был директором Федерации парусного спорта России.
– Что вам дали совместные путешествия?
– Они просто стали лучше меня понимать, уверенности стало больше. Когда мы с женой и сыном шли через Атлантический океан, начался шторм. Я вижу, что ситуация серьёзная, а они спокойны, говорят: «Ты же ходил вокруг света». У них так: если папа встал за штурвал, всё будет хорошо. А я-то знаю, что всё может случиться, и при мне может случиться.
– Вашим детям сейчас живётся тяжелее, чем вам в их возрасте?
– Да нет. Я думаю, что ни мне не было тяжело, ни им. Надо соглашаться с тем, что есть. У нас было одно детство, у них другое. У нас одни трудности, у них другие. Знаете, никогда на земном шаре не будет рая. Нашим дедам было легко жить? Нет. Нашим родителям? Тоже нет. Да никогда не будет легко жить. Всё время войны идут. У меня дед воевал в Первую мировую войну, папа – во Вторую. Дядя воевал в Корее в 1953 году, брат – в Афганистане. Я служил во Вьетнаме. Правда, не воевал, на корабле мотористом служил. Через мой род всё время войны проходят.
Полную версию интервью читайте на сайте rusbatya.ru
К печати подготовила Мария Пономарёва
